Если бы мы неприятности называли недоразумениями, недоразумения — приключениями, а приключения представляли как счастливую жизнь, то были бы не мучениками, а добровольными радостниками. Но даже и слова-то такого нет.
Если бы мы неприятности называли недоразумениями, недоразумения — приключениями, а приключения представляли как счастливую жизнь, то были бы не мучениками, а добровольными радостниками. Но даже и слова-то такого нет.